Звирьмариллион - Страница 17

Так Туор пришел в покинутые залы первого города Тургона, и нашел там его меч, кольчугу и щит с личным номером. Туор их надел и вышел опять к морю. Там, среди восьмибалльного волнения, раздался величественный голос повелителя вод. Инструкции были краткими: добраться до Гондолина, а дальше все само собой пойдет. Туор было застремался, и Ульмо дал ему в провожатые эльфа-моряка, последнего из пытавшихся доплыть на Запад. По такому случаю Ульмо не стал его окончательно топить, и моряк преисполнился изумления. Без приключений довел он Туора до Гондолина, а уж там его встретили, как и полагается, по одежке. Звенели трубы, били барабаны, эльфиянки делали нарочито скучающие лица, но самую кислую гримасу состроила конечно же Идриль, дочь Тургона.

Туор стоял перед королем как болванчик, лишь раскрывая рот, а говорил за него опять же Ульмо. Сказано было, что близок Час, и что пора уходить к морю, каковое всегда было последней надеждой эльфов. Но за долгие годы самовластного и никем не контролируемого руководства Тургон разболтался. «Близок час, близок час, – думал он. – Времени только полдевятого. Знаем мы, какая там надежда, в море-то. Этот старый водяной одних наших сколько перетопил, не говоря уж о прочих недоделанных. И вообще, какого орка я буду верить этому смертному, запакованному в мои же доспехи?»

И решил Тургон никуда не уходить, а вместо этого поручил Маэглину составить план-график мероприятий по дальнейшему повышению и всеобщему укреплению бдительности и политической грамотности. Туор остался в Гондолине, и действительно, все пошло само собой, но в немного ином направлении, чем хотелось Ульмо. Несмотря на то что с лесами на территории Гондолина было напряженно, Туор и Идриль все же ухитрились где-то побродить, и весной следующего года родился их сын – Эрендил полуэльф. Тургон оказался значительно умнее Тингола, и не стал по этому поводу закатывать истерик или требовать невыполнимых клятв. Однако смуглый Маэглин, который все прошедшие столетия безнадежно сох по Идриль, созерцая счастливое семейство, окончательно почернел от злости, и не мешкая пошел заниматься горнорудным промыслом. Засевши в шахте он дождался, пока его не возьмут в плен орки, и под страхом пыток выдал город Гондолин со всеми потрохами, после чего был сразу же отпущен и доставлен обратно в шахту с нижайшей просьбой пока что помалкивать о приключении.

Семь лет готовился Моргот расправиться с остатками нольдора в Средиземье, а подготовившись, таки и расправился. В процессе общей резни эпизодами прошло несколько мелких резнюшек, в одной из которых, в частности, Туор ликвидировал Маэглина, еще раз таким образом доказав, что люди в разрешении конфликтных ситуаций всегда более конструктивны, нежели эльфы.

После этого Туор вывел остатки гондолинцев через аварийный тоннель, такой же, как когда-то Саурон построил в Ангбанде, но Моргот предвидел возможность плагиата со своих идей. На выходе отряд Туора был встречен злыми криками орков и дружелюбной улыбкой Барлога. И была бы гондолинцам тут окончательная хана, если бы не свалившаяся буквально с неба авиационная поддержка в лице орла Торондора с подчиненными. Орки были перебиты, а о том, куда делся барлог, в легендах не говориться – возможно, среди Страйк Иглов и Файтинг Фалконов затесался Альбатрос-А-40 в противопожарном варианте.

И тогда увел Туор свою команду к берегу моря, и соединились они с отрядом Эльвинг, который уже окопался в тех краях – особенного тесно соединилась сама Эльвинг с Эрендилом. Для пущей официальности был избран очередной верховный король

– Гил-Гэлад Фингович, но Морготу на это было, в общем-то, уже наплевать, верховный король, королевствующий над от силы четырьмя тысячами народу, его заботил не больше, чем какой-нибудь лидер народного фронта освобождения Бурунди заботит президента США. Но коварный враг просчитался. Живя на побережье, эльфы вновь мозолили глаза Ульмо. Он мог, конечно, организовать цунами и затопить их всех разом, но тогда оставался открытым вопрос с орками, плюющими в лицо Ульмовым воплощениям, и поэтому повелитель вод отправился в Валинор. Там он принялся говорить о нуждах эльфов, и о том, что нужно их запихнуть обратно к ногам великих, а Моргота изничтожить, и тогда исполнится предначертание, а заодно и он, Ульмо, будет доволен. Но Манве, как всегда, начал мяться, жаловаться на то, что клятва Феанора ему неподвластна, и на этот раз Ульмовские маневры кончились вроде бы ничем, но знающие верховного короля валар окончательных выводов не делали, памятуя, что Манве всегда долго раскачивается перед тем, чтобы что-то сделать или не сделать.

А Туор же почувствовал, что стареет, построил корабль и поплыл на нем со женою своя нафиг, и говорят, что там ему сделали хирургическую операцию по изменению расы, причислили к светлым эльфам и предоставили все связанные с этим льготы. Вот как оказывается полезно вовремя попасться под руку кому-нибудь из великих в нужное время в нужном месте.

О путешествии Эрендила и о войне гнева.

Внучка Хурина и Лютиен пленила сердце сына Туора и Идриль, а он в свою очередь пленил сердце ее, и, таким образом, среди высоких эльфов продолжали появляться на свет креолы и метисы. Но по причине общего спада культуры, расизм у остатков нольдора не развился, и Элронда с Элросом (так звали очередную порцию полукровок) никто особо не шпынял. Вскоре после их рождения Эрендил затосковал об родителях и решил тоже поплавать по морю, совершенно упустив из виду, что оставшиеся 57.2% Феанорычей могут узнать о местонахождении сильмариля. А может он и думал об этом, но чувствовал себя обязанным создать условия для развития дальнейших трагических эпизодов.